Сергей Жариков: «Сегодня Россия как VPN для США при заходе на «китайский ресурс»

Сергей Жариков: «Когда Трамп говорит, что у Путина есть карты, он дает понять: «Володя, я готов стать твоим агентом! Хочешь торговать с Европой? Пожалуйста!» Фото предоставлено Сергеем Жариковым

«Американцы руками закомплексованной Германии смогли ослабить Европейский союз»

— Сергей Алексеевич, в интервью 2022 года вы говорили о том, что США не желают полного поражения России в украинском конфликте, поскольку им необходим собственный «троян» против Китая на евразийском континенте. Более того, по вашим словам, Москва и Вашингтон оставались в некотором роде союзниками даже при Джо Байдене. То есть нам не стоит удивляться резкому потеплению в отношениях США и РФ, которое наступило при 47-м президенте США Дональде Трампе?

— Давайте начнем издалека. В мире сейчас две сверхдержавы — США и КНР: два мощных узла, между которыми происходит процесс в режиме собственного становления. Они не друзья, но и не враги. Весь остальной мир находится в этом контактном поле притяжения/отталкивания и во многом является их инструментом. Сразу надо признать, что целью разного рода атак США последнего времени — как геополитических, так и чисто экономических — был ЕС, и американцы достигли здесь безусловной победы. Слово «геополитический» я бы подчеркнул, потому что Европа, Китай и Россия представляют собой континентальных соседей, а между такими странами, строго говоря, нет границ. И вот тут уже выигрывает экономика.

Зачем Штатам это было нужно? Затем, что так называемый евразийский союз Европы, России и Китая представлял для американцев реальную угрозу и в первую очередь экономическую, учитывая нарастающий внутренний долг США. Предсказуемо самыми слабыми оказались коленки у немцев, и их союз с Францией достаточно легко дал трещину. Хотя Путин, конечно же, ждал их поддержки, особенно после того как долгое время прикармливал немецких чиновников. Однако на практике ЕС оказался копией СССР, которая может держаться лишь на левых, «коммунитаристских» скрепах. Любой крен вправо такую конструкцию рушит просто потому, что правые плохо коммуницируют.

Помните конструкт «Новые правые»? Союз ежа и ужа, чтобы как-то «Европу наций» превратить в «государство Европа». СССР ведь тоже рухнул после того, как к власти в республиках пришли националисты. Да, собственно, и Ельцина на Западе считали русским националистом, были против распада Союза, особенно США и Великобритания.

— Уточните, пожалуйста, кто такие «Новые правые»?

— Этот концепт начиная с 1970-х был довольно популярен в Европе, но стал вдвойне актуальным на пороге образования ЕС в начале 90-х. Тогда была создана группа GRECE (группа по исследованию и изучению европейской цивилизации). В начале 1990-х возникло движение «Европейская синергия» во главе с Жильбером Синсиром и Робертом Стёкерсом. В рамках ее происходили встречи на уровне общественных деятелей, и я тоже принимал в этом активное участие — мы организовали московское отделение «Европейской синергии». Это была хартия. У меня в эту пору выходил журнал «Атака» – так вот, он тоже принадлежал к данной хартии. Насколько я помню, Стёкерса потом возил в газету «Завтра» Александр Дугин, и они там вместе обсуждали будущую судьбу ЕС. В частности, почему если Европейский союз будет строиться по лекалам Советского Союза, то все наверняка кончится плохо.

Единство Европы можно поддерживать, лишь опираясь на левые скрепы. Наглядный пример — СССР: он функционировал, пока работала скрепа «советский народ». Но стоило подняться маленькой волне национализма, и сразу все рухнуло. Поэтому «Новые правые» старались объединить в своем лице правые консервативные ценности с социальными левыми установками. Во Франции это были такие люди, как Ален де Бенуа или, скажем Гийом Фай. Среди них было очень много деятелей культуры и даже музыкантов, то есть тех людей, которые хорошо понимают силу публичного образа и необходимость коммуникации. Но получилось так, что у «Новых правых» не хватило электоральной поддержки: во главе ЕС могут быть либо левые, либо на выборах побеждают традиционные правые, которые тут же требуют от своих правительств выхода из союза.

— Такие, как «Альтернатива для Германии» или «Национальный фронт» Марин Ле Пен?

— Да, такие классические правые, для которых существуют «мы» и «они». А это в свою очередь раскалывает Европу.

— Значит, если «Новые правые» работали как скрепы, то современные правые работают на раскол?

— Да, именно так. Культ силы, иерархия и, в конце концов, кто кого одолеет.

В настоящее время ЕС переживает далеко не лучшие времена: американцам, похоже, совсем не сложно было ослабить Европейский союз руками закомплексованной Германии, выкатив им такие предъявы, на которые европейская номенклатура ответить не могла.

Однако за три года СВО Россия также продемонстрировала свою слабость и неспособность выполнять функции великой державы, став в лучшем случае державой региональной, — в старых терминах. В организации публичного стриптиза особенно старались англичане. Другими словами, РФ перестала быть угрозой для США, а это значит, что казавшийся незыблемым императив холодной войны разрушился. В Европе, конечно же, все поняли, но еще продолжают двигаться по инерции от бессилия что-то противопоставить «новому мировому порядку». Отсюда, кстати, эта агрессивная, но чисто медийная фронда, включая анекдот об агенте Краснове (подразумевается легенда, тиражируемая западными СМИ, о том, что действующий президент США якобы был завербован КГБ в 1980-е годы под псевдонимом «Краснов», — прим. ред.).

«Если верить Илларионову*, прежде чем случился февраль 2022 года, между Москвой и Вашингтоном велись переговоры, в ходе которых байденовская администрация выдала России своего рода карт-бланш на проведение СВО» Фото: © Сергей Бобылев, РИА «Новости»

«Теперь международные игроки предпринимают усилия, чтобы Россия не до конца ослабла»

— Некоторые конспирологи уверяют, что наша специальная военная операция была согласована с Америкой. Откуда, на ваш взгляд, могла возникнуть такая версия?

— На эту тему можно найти немало материалов в сети. В частности, живущий сейчас в США российский экономист Андрей Илларионов* прямо описывает встречи «кремлевских» с американцами, причем не ниже, чем на уровне руководства ЦРУ, осенью 2021 года. При этом он даже ссылается на документы и посторонние свидетельства (по словам Илларионова*, «США перешли на сторону врагов Украины» и приняли позицию Кремля еще при Байдене — после встречи российского и американского президентов в Женеве в 2021-м — прим. ред.). Если верить Илларионову*, прежде чем случился февраль 2022 года, между Москвой и Вашингтоном велись переговоры, в ходе которых байденовская администрация выдала России своего рода карт-бланш на проведение СВО, однако с условием, чтобы это было сделано быстро.

Я уже рассказывал в одном из своих прошлых интервью, что событиям 24 февраля предшествовала история с Приватбанком (крупнейший банк Украины, одна из бизнес-структур украинского олигарха Игоря Коломойского**, созданная им вместе с миллиардером Геннадием Боголюбовым, — прим. ред.) Насколько я могу судить, тогда была предпринята попытка убрать Коломойского** из большого бизнеса и политики, а заодно закрыть или хотя бы «накрыть» Приватбанк, нарушавший все мыслимые правила приличия. По сути, Приватбанк выполнял роль «прачечной» и «отмывочной» для больших денег — с помощью него в Украине создали масштабную серую зону (летом 2023 года национализированный АО «Приватбанк» обвинил Коломойского** и Боголюбова в присвоении более 1,5 млрд английских фунтов. Ранее британская компания Watford Group заявляла, что Приватбанк отмыл около $700 млн только за период с ноября 1999-го до середины 2002-го, — прим. ред.). Поэтому в 2014 году Петра Порошенко ставили с условием, чтобы он убрал Коломойского**. Однако с этой задачей он, как известно, не справился.

Кстати, недавно я общался со своим старинным знакомым Жоэлем Бастенером (французский дипломат, продюсер и ценитель русской культуры. Считается, что именно он в 1980-е годы «открыл» Виктора Цоя, — прим. ред.), спрашивал, как у них там дела и тому подобное. Так вот, по словам Бастенера, в свое время даже Михаила Саакашвили втянули в украинскую администрацию, в том числе затем, что стояла большая задача: всем миром убрать Коломойского**.

Между тем у Коломойского**, и это практически общеизвестно, имелись прочные связи в Москве: он состоял в тесных деловых и дружеских отношениях с группой лужковских (по имени мэра столицы Юрия Лужкова), а также с солнцевской братвой (солнцевская ОПГ, возникшая в начале 1990-х годов в Москве на территории МО «Солнцево», — прим. ред.). Затем, как это описывает множество источников в Европе, Кремль убедили поставить на Владимира Зеленского, который, дескать, приведет ситуацию к миру. В результате, как мы знаем, получилось ровно наоборот.

Как рассказывают те же французы, в дело вступило «английское окружение» Зеленского, которое одновременно являлось и его «российским окружением». Просто, с одной стороны, они поддерживали связи с ФСБ, а с другой — с МИ-6 и другими британскими разведслужбами. То есть выступали в роли этаких двойных агентов, что на самом деле бывает довольно часто.

— Таким образом, Порошенко не выполнил своей функции и ставку сделали на Зеленского?

— Да, ни у Порошенко, ни у Саакашвили ничего не получилось. Причин для этого может быть множество, но так или иначе Коломойский** всех переиграл. Быть может, у него административный ресурс был мощнее — те же связи с Москвой и лужковской группой. А впоследствии сам Коломойский** предложил Зеленского как «миротворца». А тот в свою очередь сделал так, чтобы в Киеве практически все легли под Великобританию.

Помните, как в марте 2022 года, когда в Стамбуле велись переговоры между российской и украинской делегациями, в Киев приезжал тогдашний британский премьер-министр Борис Джонсон? Согласно официальной версии, он приезжал для того, чтобы отговорить украинцев от мира с Россией. Однако трудно отделаться от впечатления, будто Джонсон ехал в полной уверенности, что в Киеве все «свои», так что и отговаривать никого не придется.

— Следовательно, за всей этой братоубийственной войной славян стоит прежде всего Англия?

— Лондон традиционно стремится ослабить Европу, а рикошетом — и Россию, которая в союзе с Германией и Францией может достичь небывалой мощи. Англичане столетиями работают в этом направлении: подзуживают, стравливают, вмешиваются.

Главная задача, которая стояла к началу 2020-х перед Лондоном, — ослабить Германию или даже вытащить ее из ЕС, рассорить с Францией, обособить. Тем более это бьет по всей Европе в целом. Просто вспомните, как в Туманном Альбионе встретили объединение Германии, об этом подробно рассказал Владимир Буковский, кстати, описывая истерику Маргарет Тэтчер (сохранились свидетельства, что Маргарет Тэтчер даже просила Михаила Горбачева помешать слиянию ГДР и ФРГ, — прим. ред.).

— А по России это разве бьет в меньшей степени?

— Тут снова в действие вступают законы сети: если на Китай и США смотреть как на глобальные узлы, то чисто геополитически, то есть воспринимая ситуацию буквально через призму географии, роль России сильно возрастает. Как, впрочем, и роль Гренландии, если смотреть не на карту на стене, а на глобус. Северный морской путь — разве может Китай торговать с Европой без участия США? И здесь пригодилась старая формула, по которой распределялись роли США и СССР на Ближнем Востоке. Тогда американцы, фигурально выражаясь, всегда могли получить доступ «к паролям и персональным данным» собирательного арабского мира. Сегодня Россия как VPN для США при заходе теперь уже на «китайский ресурс».

Интересно проследить аналитику RAND (американская исследовательская корпорация — прим. ред.), которая описывает отношения США с КНР языком теории игр. Если при Байдене они говорили об «игре с нулевой суммой» (рисковать никому не выгодно, поскольку не знаешь стратегии противника, выигрываешь ровно столько, сколько противник проигрывает, и наоборот), то при Трампе речь уже идет об игре «вин-вин» (выигрывают оба — классический пример так называемой мультипликации Кейнса).

— То есть не прокси-война, а прокси-дружба? Россия как своего рода прокси-друг?

— Да. Хотя слова «друг-враг» здесь не годятся, потому что это процесс, а не цель. Сначала, как вы помните, англосаксы разрушили «евразийский союз» Европы, РФ и КНР. Причем России торговать с Европой было выгодно, во всяком случае выгоднее, чем с Китаем: там и условия получше, и логистика попроще. Однако теперь международные игроки предпринимают усилия, чтобы Россия не до конца ослабла. Разумеется, РФ в настоящее время ослабла, и все же не до такой степени, чтобы ее нельзя было использовать в отношениях с Китаем.

Видимо, там, на Западе, считают (хотя это просто моя гипотеза), что раз в Москве сидят условные бывшие «коммунисты» и в Пекине коммунисты, то они как-то между собой договорятся, поскольку сохранили еще какие-то связи по старым советским каналам. Теперь эти каналы автоматически становятся цепочкой анонимных соединений для своего рода VPN. Другими словами, Россия должна помочь американцам игры с нулевой суммой превратить в игры «вин-вин».

И говорить о дружбе или вражде тут не приходится. Сегодня мы друзья, завтра враги, послезавтра опять друзья. Это такой процесс собственного становления. К примеру, почему американцы верят, что если у тебя есть какие-то заслуги, то лучше быть с тобой в состоянии конвергенции? Потому что в этом случае можно что-то самим поиметь. «Допустим, у нас что-то своруют, но ведь и мы можем заодно своровать» — примерно так они рассуждают. Неслучайно Дональд Трамп озвучил слово «карты» в разговоре с Зеленским — дескать, «у вас нет карт». Другими словами, с вас нечего взять. А вот если мы дружим и соперничаем, то тогда, конечно, и вы у нас что-то сопрете, но и мы у вас.

«Лондон традиционно стремится ослабить Европу, а рикошетом — и Россию, которая в союзе с Германией и Францией может достичь небывалой мощи» Фото: © Cover Images / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«И Трамп, и Байден лишь аватарки все того же «глубинного государства»

— О Джо Байдене мы знали, что за ним, кроме Демократической партии США, стоят «сумасшедшие левые» (по словам Илона Маска), сторонники «зеленой» повестки и идеологии woke, а также семейство Клинтонов и Барак Обама вместе с «глубинным государством». А чьей креатурой, на ваш взгляд, является Трамп?

— И Трамп, и Байден, чтобы они ни говорили, лишь аватарки все того же «глубинного государства», которое эффективно использует полуторапартийную схему власти и весьма убедительно транслирует цели посредством как бы партийных медиа. Причем демократы — это основной, глобалистский «консервативный» тренд, и правые их совершенно справедливо называют «неоконами». Демократы как бы постоянно «вальсируют». А вот республиканцы — это лишь образ, полупартия патриотов-революционеров, чей танец — твист — когда требуется резко сменить настройки режима или куда-то так же резко свернуть. Партия-трикстер, в нарративах их лидеров всегда недостаток рационального, зато в поведении предостаточно харизмы. Тем не менее перед нами все тот же глобализм, но немного другого сорта.

— Потепление и перезагрузка в отношениях США и Россия должны привести, как сообщают СМИ, к масштабному сотрудничеству двух стран в сфере экономической, политической и в области высоких технологий, включая сюда космические программы, которыми грезит Илон Маск. Можем ли мы в реальности взаимовыгодно сотрудничать?

— Ну это же «брак по расчету». Кто производит карго, тот и контролирует дискурс. И здесь мемчик про «Трампа-Краснова» очень даже к месту. Просто широкая публика мало знакома с так называемым принципом Юма (невозможность логического перехода от «есть» к «должен» — прим. ред.) и желаемое обычно путает с реальным. Игровая ситуация: если я в роли опера попытаюсь завербовать агента, а карго производит он, то агентом в нашем «диалоге» окажусь я. В любом случае. Известный казус, знакомый всем чекистам и не только. Американцы в данном случае так себя и ведут, впрочем, и не скрывая этого. Когда Трамп говорит, что у Путина есть карты, он дает понять: «Володя, я готов стать твоим агентом! Хочешь торговать с Европой? Пожалуйста! Буду твоим посредником. Хочешь „Северный поток“? Да, ради бога, даже денег дам. Но только через меня».

Мы живем в России и привыкли видеть ее более великой, чем она есть на самом деле. Увы. Американцам интересна не РФ, им интересен Китай. И для достижения этой цели они предлагают Кремлю вместе немного подербанить Европу, где мы уже видим новую Антанту во главе с Великобританией. А что? Отомстить немцам за предательство «крымнаша», например. За того же Навального**… Лефевра видите? А он есть!

— Вы подразумеваете советского, а затем американского психолога и математика Владимира Лефевра?

— Под Лефевром в данном случае я подразумеваю алгоритм манипулирования. Кстати, у американцев в их последней оборонной доктрине рефлексивное управление на первом месте. А у нас по этому поводу гробовая тишина. Видимо, у нас полагают, что танки и ядерные бомбы важнее. Однако недаром Владимиру Лефевру (1936–2020, основоположник теории рефлексии, — прим. ред.) в свое время дали кафедру в Калифорнийском университете, и при этом все засекретили. Сильные и суверенные государства, как правило, строят у себя систему многоступенчатой власти. Вернее, многоступенчатую систему принятия решений.

«Китайцы сумели продемонстрировать то, что смогло заинтересовать Америку»

— Как, на ваш взгляд, будет реагировать Китай на потепление отношений между Москвой и Вашингтоном?

— Наверное, слово «потепление» в этой ситуации звучит достаточно иронично. Тут важно, кто сверху, а кто чуть ниже. Американцы лепят себе второго… по американской же поговорке «второй никогда не станет первым». И России в этой формуле вообще нет просто потому, что американцы, как мы уже сказали, свято верят в конвергенцию. Впрочем, как и академики. Что это значит? Да, американцы сами раздули китайский экономический пузырь, но китайцы сумели продемонстрировать то, что смогло заинтересовать Америку. Например, их способность к передаче мощной энергии на большие расстояния, что важно для развития искусственного интеллекта (ИИ). У США с этим проблема. Поэтому они решили с Китаем дружить. А чем может быть интересна Россия? Что РФ продемонстрировала миру за последние десятилетия?

Да, Россия продемонстрировала миру, что так называемая холодная война — сущий анахронизм и в первую очередь из-за неспособности самой РФ играть роль врага Запада. Ну, а для Китая РФ это вообще его экономическая провинция. Можно сказать, вторая родина. Китаю нужны технологии от США и сырье от России, но что здесь дороже, а что дешевле? Что выберут китайцы, если одно из двух? Так что Великобритания пытается контролировать Китай через Японию, а американцы в этой роли хотят видеть Россию, вот и все.

Согласится ли РФ на такую роль? Российская «элитка», говоря откровенно, все-таки довольно тухловатая. Предложи им простые комиссионные, и они уже на все согласны. Хотя советские партийные деятели из позднего СССР были, в принципе, такими же. Скажем, если кто-то вдруг надумает инвестировать в Россию, обязательно упрется в чью-нибудь семейственность. Здесь никто никого не допустит до своей «грядки», поэтому у нас и нет никаких инноваций. В РФ, как я уже не раз говорил, превалирует экономика дара (протоэкономика протогосударств, Gift economy, — прим. ред.), превосходно описанная британским этнографом Бориславом Малиновским на примере Новой Гвинеи и Тробриановых островов. Это ключ ко всему.

Я бы в данном контексте задал еще такой вопрос: а мог ли Владимир Путин в условиях изоляции, которая сейчас в известной степени заканчивается, перестроить российскую экономику?

— И как вы полагаете?

— Конечно, нет. А кто ее будет перестраивать? Скажем, о необходимости реформирования судебной системы говорят уже более 100 лет, но воз и ныне там. Что до экономики Дара, то она ведь ресурсная. Грубо говоря, если я держу ресурс, какой мне смысл этим ресурсом с кем-то делиться? Я недавно слушал рассуждения на данную тему экономиста Сергея Алексашенко*, который уверял, что мы пережили внешние экономические санкции, потому что у нас в РФ выстроена рыночная экономика. Однако, на мой взгляд, ничего мы не пережили, и в перспективе Россия, конечно, проиграла. Но в том, что касается товаров и продовольствия, никто особенно не пострадал. Точнее, РФ не так пострадала, как некоторые предполагали и хотели бы. Причина этому все в той же экономике Дара. К примеру, если бы аборигенов, которых описывал Малиновский, отрезали от высоких технологий, они бы сильно от этого пострадали, как вы думаете?

— В России экономика дара по-прежнему является основной?

— Разумеется. Только в отличие от советской экономики, которая «должна быть экономной», экономика дара — затратная, но также ресурсная и распределительная. Москвичи бы да же сказали: бордюрная. Санкции имели действие, разумеется, но они в целом не могли сработать в силу того, что в экономике дара называется «гимвали». Книгу Малиновского переиздали, кстати, приобретите, кому интересно. В отличие от круга даров, гимвали — это обычный обмен товарами. И здесь не может быть ни белых, ни серых схем. А на континенте нет и настоящих границ, но я уже об этом говорил. Да, мы сильно отстали от всего мира. Но мы бы отстали и без войны с Украиной при существующей экономической схеме.

«Виктор Орбан не столько любит Россию, сколько ненавидит Украину» Фото: © Ting Shen / Xinhua / Global Look Press

«Власть на Украине не только не перешла в руки аутентичных украинских националистов, но и перемолола их в первый же год»

— Премьер-министра Венгрии Виктора Орбана считают наиболее ярким из европейских «трампистов». А что связывает Орбана с Россией (если, конечно, связывает)?

— Виктор Орбан не столько любит Россию, сколько ненавидит Украину и, в частности, украинского криминального авторитета Семена Могилевича. В свое время тот пытался шантажировать будущего премьер-министра Венгрии. Интересная история, такое не прощают. Роль украинцев в жизни бандитского Будапешта, скажем так. От венгерской политической когорты за версту тянет «крючковщиной» времен холодной войны, когда обе стороны пытались контролировать так называемое междуморье, оно же страны Варшавского договора, — вопреки интересам Европы как единого целого.

— Что вы подразумеваете под «крючковщиной»?

— «Крючковщина» — это, грубо говоря, размораживание старой советской агентуры. Той, которая сложилась еще во времена Владимира Крючкова (в 1974–1988-х являлся начальником ПГУ КГБ — первого главного управления, выполнявшего функции внешней разведки. С 1988 по 1991 год возглавлял КГБ — прим. ред.). В поздние советские времена в Восточном блоке, куда входили Чехословакия, Польша, Венгрия и другие страны, вообще массово вербовали партийных работников. В той или иной степени они все работали на Советский Союз. После крушения СССР они перешли в спящий режим (так называемые спящие), а потом их опять разбудили.

— Увенчалась ли борьба донецкого и днепровского кланов на Украине победой или хотя бы перевесом одного из них в ходе СВО?

— Ответ на этот вопрос дал американский политик Рудольф Джулиани еще пять лет назад своим известным отчетом о поездке на Украину. Милые бранятся — только тешатся: власть на Украине не только не перешла в руки аутентичных украинских националистов, но и перемолола их в первый же год СВО. Поди, плохо для тех и других? Чем тероборона Коломойского** хуже теробороны Рината Ахметова и почему нациков обнаружили лишь в «Азове»***?

В словах о «нелегитимности Зеленского», конечно же, скрыта обида. Обида Кремля на своего блудного сына, убежавшего к англичанке. А та вновь готова нагадить и поставить на Валерия Залужного, которого она старательно уберегла от эпохи облав на безлошадное украинское тягло (в период его работы послом в Великобритании — прим. ред.).

И хотя американцы, похоже, снова двигают Порошенко, но Зеленский ведь тоже не с ветки упал. Вспомните, как вылез он из ящика в жизнь в той же самой роли — в тех же стрингах — и как спецслужбы Украины и России буквально на руках вместе занесли его на вершину украинской власти. Мега, суперзанос. Другой вопрос, за что в Кремле ненавидели Порошенко и кого там Коломойский** убедил в Москве, предлагая Зеленского в качестве «друга России».

— Вы по-прежнему считаете, что за СВО, в частности, стоит конфликт между хабадническими олигархическими группами России и Украины?

— Я считал и до сих пор считаю, что рефлексивное управление Лефевра — ключ ко всему: Россия, строго говоря, не обладает суверенитетом того же уровня, как США, например. Причин тому много, и это отдельная тема, особенно в эпоху нейросетей и искусственного интеллекта, для обучения которого, как оказалось, достаточно иметь мощные, но вполне обычные компьютеры.

Моя хабадническая (Хабад — одна из иудаистских сект. Известна своими связями с ультраправыми группировками — прим. ред.) теория конфликта имеет не столько декларативный, сколько бихевиористский контекст. Если похожее на утку ходит и крякает, как утка, то, скорее всего, это утка: ты то, как ты себя ведешь. И исторический контекст тоже, естественно: одни и те же люди собрались в одном и том же месте. Интересна в этом случае и реакция евреев-сионистов: она ровно такая же, как была в 30-е годы прошлого века на большевиков. Стало понятно, почему Трамп любит Израиль, а вот киевских эфэсбэшных англофилов — не очень.

Помните, как в начале ХХ века большевиков обвиняли в том, что они чуть ли не все родом из целого ряда еврейских местечек на Украине? Причем в Израиле хабадников не рассматривают как своих. Когда-то у меня был блог в ЖЖ, и я разместил там пост о хабадничестве. Знали бы вы, как на меня тогда набросились классические сионисты из Израиля. Дескать, хабадники — «никакие не евреи, да вы проверьте их гаплогруппу, у них формула крови, как у хохлов» и так далее.

Я уже как-то говорил, что Восточная Украина — это классическое лимитрофное образование, окраина Хазарского каганата, куда ссылали «нечистых». Потом это стало чертой оседлости. Почитайте, как огромную Юзовку (название Донецка до 1924 года — прим. ред.) долгое время считали поселком, чтобы там могли селиться иудеи. А все почему? Потому что в городах, по тогдашним российским законам, действовала черта оседлости, а в поселках нет. Поэтому Юзовка долгое время, вплоть до 1917 года, считалась поселком, притом что ее населения хватило бы на три города кряду.

Заметьте, что Днепр (до 2016-го Днепропетровск — прим. ред.) бомбят гораздо реже, нежели остальные. Почему? Потому что это один из центров хабаднической общины и днепропетровского клана. В советское и постсоветское время эти кланы складывались как землячества плюс родственные связи. Скажем, днепровские — это Игорь Коломойский**, Владимир Зеленский. Ну а, к примеру, Виктор Янукович или Николай Азаров — донецкие.

У донецких еще в эпоху СССР были крепкие связи с КГБ, об этом еще генерал Филипп Бобков (первый заместитель председателя КГБ, родом с Украины, — прим. ред.) позаботился. И когда днепровские уже легли под Запад, донецкие еще оставались верны своей старой орбите. Поэтому днепровские воспринимали их как «красных». Что-то вроде образа Николая Щорса в старой советской песне: «Шел под красным знаменем командир полка…»

«Кто-то считает, что так называемая аннексия Крыма была мутной. Но присоединение Крыма к Украине в начале 90-х было еще более мутным» Фото: © Nikolay Gyngazov / via Global Look Press / www.globallookpress.com

«Крым еще в 60-е годы раскрашивался на картах в «российско-украинскую» полосочку»

— Вы упомянули в нашем разговоре «экстремиста и террориста» Алексея Навального**. Для какой роли, с вашей точки зрения, его готовил и пестовал Запад?

— Ну это же классика, еще один пример все той же «крючковщины». Европа посчитала, что сыграла существенную роль в приходе Владимира Путина к власти. Ну, а раз так, стала искать ему замену, в какой-то момент сочтя за хулигана. Дала пожить Алексею Навальному** в том же самом Фрайбурге, например, где Путин когда-то «целовал меч». Однако парадокс состоит в том, что европейцы поверили собственной пропаганде как раз в то время, когда Путин, наоборот, юридически весьма точно разобрался с Крымом. А чуть позже и с Украиной, запустив СВО — казус белли ведь создала Украина, и отрицать это бессмысленно.

А что касается Крыма — если кто помнит, Крым еще в 60-е раскрашивался на картах в «российско-украинскую» полосочку, и долгое время тогда не могли определить для него совнархоз. Так что он изначально был как бы общей и при этом неопределенной территорией. Кто-то считает, что так называемая аннексия Крыма была мутной. Но присоединение Крыма к Украине в начале 90-х было еще более мутным. Конечно, Россия, в конце концов, угодила в капкан, но у американцев не было другого выхода. Хотят славяне подраться друг с другом, зачем им мешать? Столетиями дерутся, Константин Леонтьев (русский философ середины XIX века, автор хрестоматийного труда «Византизм и славянство», — прим. ред.) тому свидетель. Теория конфликта имеет свои законы.

— Трамп рапортует, что процесс мирного урегулирования на Украине идет полным ходом. Достижим ли мир в ближайшей перспективе, обрисованной Трампом (20 апреля — 9 мая)?

— Я избегаю прогнозов даже на своем стриме. Тот же принцип Юма. Ну то есть они вообще не имеют смысла. Главное — длить время в режиме продленного настоящего. Если нам удалось описать время адекватно, то это описание и станет нашим прогнозом. Потому что подавляющее большинство людей способно воспринимать настоящее лишь в форме прошлого. Поэтому и считает реальное настоящее свершившимся прогнозом. Ну например. Как можно считать состоявшимся государством страну, которая живет за чужой счет? При всей моей симпатии к украинцам надо же понимать эти вещи. Или иметь «карты», словами Трампа. Чтобы что-то хотеть, надо что-то иметь. Это касается и России, кстати.

Конечно, не будет с Украиной никакого мира. Как, впрочем, нет никакого мира сегодня с чеченцами, хотя ситуации асимметричны. По понятиям в отношениях с Борисом Ельциным правы были чеченцы, а вот в ситуации с Украиной права Россия. Чего никак на Украине не могут понять простые люди: хабадники, причем с обеих сторон, взяли их в заложники и неплохо на этом зарабатывают. Что, конечно же, ничего и никого не оправдывает. В Совдепии это уже было в 30-е годы прошлого века. Тогда тоже готовились к войне с Германией на стороне атлантического союза и ставили на тех и таких же, съехавшихся со всего мира, «сентиментальных вампиров». Ухо, может, и режет, зато точно по смыслу.

Фигурально выражаясь, современный мир — это блокчейн в самом широком смысле. И доступ к реестру сегодня куда важнее территорий как таковых.

— Станут ли ветераны СВО новой российской элитой, как это обещает Владимир Путин?

— Нет, конечно. Все будет как всегда: постараются потихонечку вытереть смыслы. Потом — рендеринг (визуализация) нескольких запоминающихся фасадов. На его основе в свою очередь сочинят пару-тройку нарративов, и будем мы ходить от одного к другому, считая материал исторической правдой. Рекурсия — помните такой термин (поведение функции, при котором она вызывает саму себя, — прим. ред.)? Самобытный исторический метод. Россия, очевидно, сильно проиграла от всего этого, и многим, думаю, будет просто стыдно. Но это, повторюсь, не цель, а процесс.

— Изменится ли статус национальных российских регионов, которые наиболее активно поставляли добровольцев и мобилизованных для спецоперации?

— Нет. Сила Путина именно в том, что он настаивал на формулировке СВО и предлагал контракт. Понимаете? Это как бы договор с властью, и это очень сильный с его стороны ход. Зеленский этого не понял. А вот мобилизация, на мой взгляд, была ошибкой: именно эти люди, безусловно, будут основой того, что мы называем «протестный электорат». И власть вряд ли сможет спрогнозировать формы их протеста. Вот что самое неприятное — получение денег им в нос не сунешь. И эту ситуацию вряд ли можно назвать комфортной не только для власти, но и для нас, тягла.

«На Владимира Жириновского надо смотреть не как на личность или политического деятеля, а как на диспозитив» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Понятие «русское» до сих пор аэтнично, и этот денотат надо наполнить. Украинцы отказались, а вот татары могут»

— В одном из своих предыдущих интервью вы говорили, что «в ситуации ухода Украины татары могут стать новой точкой сборки российского тягла». Осуществилось ли это в какой-то степени?

— Нет-нет, Украина пока еще не ушла. Парадокс, но американцы первыми очень этого не хотят, а татары, похоже, не совсем понимают проблематику. Надо создавать нацию, а не искать «корни». Академик Фоменко, как к нему ни относись, красноречивее многих показал, что в прошлом «бессмысленно искать смыслы». Прошлое — предмет веры, а предметы веры, как правило, лишь разъединяют людей.

Речь идет о политической нации, и здесь надо взять на себя ответственность. Понятие «русское» до сих пор аэтнично, и этот денотат надо наполнить, найти ему референта. Украинцы отказались, а вот татары могут. Русское — это еще и мощный ресурс. Но чтобы двигаться вперед, надо постоянно «длить время» и находиться в настоящем, прошлое великодушно оставив своим противникам. Впрочем, как это делают американцы прямо на наших глазах.

— Будущее России по-прежнему видится вам как совокупность крупных агломераций? Если так, то как быть с нарастающей пустынностью и обезлюживанием земель в Центральной России и за Уралом? Кем или чем может быть заполнена эта пустота?

— Очень интересный вопрос, потому что американцам нужны не люди, а территория, границы, точнее их нерушимость. Европе скорее наоборот: просто интересы, просто экономика. Китаю тоже люди не нужны. Это немцы будут здесь строить заводы по производству автомобилей, на которых россияне станут работать, хорошо зарабатывать, а значит, плодиться. А потом дети этого рабочего и их дети снова сыграют свою роль в экономике потребления. Мультипликация Кейнса, она самая, но в перспективе, однако, она не способна удержать границы страны в силу топологической несвязности России. Этот дисбаланс с необходимостью разогреет конкуренцию, и слабые регионы захотят уйти под крыло других региональных держав. Конечно же, Кремль видит результаты текущей демографической катастрофы, но причин не понимает. А американцы предлагают ему китайскую удавку в обмен на соответствующий габитус — уклад, привычный для советской номенклатуры. Достаточно предсказуемо, согласитесь. И здесь симптомы алгоритма Лефевра также налицо: как не попасться в этот капкан?

— Памятуя, что вы были одним из пиарщиков, которые создали образ Владимира Жириновского на самой заре его карьеры, как относитесь к тому, что сегодня из Жириновского усиленно лепят пророка? «Жириновский это предвидел, предсказал» — получается, это новый Ленин, дело которого живет, или даже Цой, который жив вопреки всему?

— Жирик обещал каждой бабе по мужику, а каждому мужику — по бутылке водки. Сбылись его обещания? На Владимира Жириновского надо смотреть не как на личность или политического деятеля, а как на диспозитив. Тогда мы увидим, что мир идет как раз в обратную сторону от Жириновского.

Мир состоит из двух партий: партия потребителей и партия производителей. Жириновский же голос собирательного потребителя, для этой цели он и создавался. В какой-то степени он анонимен, а потому и популярен. Для обывателя он не представляет угрозы, как не был никогда и угрозой для власти. Он хорош как раз в своей потрясающей неактуальности. В самом этом дискурсе «жириновский» нет креатива, а потому он сплошной шаблон — узнаваемый и яркий. Главное, яркий, иначе это не работает.

В двух словах: неграмотные люди, слушая радио или разглядывая ящик, считают, что с ними общается сам радиоприемник или телевизор, но он в то же время не человек и его всегда можно выключить, когда что-то не нравится. Человек себя считает выше приемника, а Жириновский и есть радиоприемник, всегда им был. Позиционирование, взятое из рок-культуры, он же водочный маркетинг. Так мы его лепили, таким он стал. Грубо говоря, люди слышат от него то, что хотят, а главное — то, что понятно. Ведь если Жириновского превратить в нейросеть, достаточно быстро эта нейросеть потеряет имя. Приемник начнет вещать самого себя.

Вот для чего, собственно, власти и юзают его имя до сих пор, а все остальные «ведущие политики» ему подражают. Имя стало нарицательным: пустой денотат, обесценивающий креатив как таковой. Сбыча мечт любого «рашкована», пристроенного в круг даров: говорить — анонимно, а получать деньги — строго персонально.