«Думала, что это простая простуда»

«Я была хоть и в сознании, продолжала быть на аппарате ЭКМО. И непонятно, наступит ли следующий день или нет», — признает певица МакSим (Марина Абросимова) в своем первом большом интервью после комы. Она дала его телеведущей Ксении Собчак, рассказав о своей болезни, о жизни после двух остановок сердца, о хейтерах и сливах информации, о том, как помощнице писали из СМИ и просили отправить заранее некролог, чтобы первыми выпустить сообщение о смерти, а также о том, как на Avito стали продавать «последний автограф певицы МакSим». 

«Надо правильно мечтать, — улыбнулась она. — Всевышний меня услышал, и, похоже, у него отличное чувство юмора», — отреагировала МакSим на комплимент Собчак ее внешнему виду, пояснив, что похудела за время болезни до 43-44 кг и влезла в старое платье. О начале болезни она помнит мало, знает только, что, как позже выяснилось, когда она приехала на свой последний концерт в Казань, у нее была уже очень высокая температура. Напомним, после концерта в честь Дня России в столице РТ артистку госпитализировали с 40-процентным поражением легких. 19 июня стало известно, что 38-летнюю певицу подключили к аппарату ИВЛ. 26 июня площадь поражения легких достигла 75%, МакSим находилась в медикаментозной коме.

Клавишник исполнительницы Александр Андрюхин рассказал, что МакSим еще в аэропорту предупредила, что плохо себя чувствует, показала отрицательный результат теста, но попросила близко к ней не подходить. Но все равно не отменила концерт — show must go on. «Болеющий человек вылечивается адреналином ко второй песне. Но когда мы вышли на сцену, я прибавляю громкость в ушах, прибавляю, а голос ее начинает рассыпаться как карточный домик. Он становится все слабее и слабее. А только третья песня. [В какой-то момент] глядя на нее, я понял, что еще одна песня — и все… Будет просто ужас», — признался Андрюхин, рассказав, что сократил сет-лист, закончив концерт раньше положенного. 

«Я сделала уже несколько тестов, все результаты были отрицательными, и в больнице тоже был отрицательным. Я думала, что это простая простуда. Бывает так, что у кого-то насморк, кто-то ногу сломал, но мы все равно выходим на сцену и все делаем», — объяснила певица логику выхода на сцену в таком состоянии. Артистка призналась, что после того, как пришла в себя, вообще не помнила, что происходило в Казани: «Я была как машина: не помню ни вылета, ни концерта, ровно ничего. Этого события просто не было для меня». Она объясняет это высокой температурой и бредовым состоянием и говорит, что уже позже посмотрела видео с собственного выступления: «Не дай Бог никому так петь». 

«Трубка стояла от бедра, проходила через сердце и выходила через шею»

МакSим рассказала, что после четырех дней самолечения была госпитализирована на платной скорой в клинику «Медси». Но там ее состояние только ухудшалось. «Я помню, что меня предупредили, что будут переводить на ИВЛ, меня ввели в искусственную кому, и этих событий я уже не помнила, — вспоминает МакSим. — Другое дело, что, как потом выяснилось, мой организм отказывался из этой комы выходить, потому что… Слава богу, в первой клинике честно признались, что не справляются с поставленной задачей, — говорила она. — Поражение становилось все больше и больше, образовались тромбы, и тот кислород, который должен был поступать, просто не доходит до легких, а человек без кислорода жить не может. Поэтому требовался срочно аппарат ЭКМО, который заменяет функцию легких, сердца, если нужно — почек».

Данный аппарат имелся в другой больнице, и решение о переводе принимала мама (сама певица в этот момент находилась без сознания), хотя врачи ее отговаривали. «Мы ее не довезем, не успеем, потому что остались минуты. Либо прощайтесь, либо давайте не будем еще больше тормошить, иначе потеряем», — воспроизводит она уговоры медиков. Но транспортировка в итоге прошла успешно и ее подключили к ЭКМО. 

«Нам от человека надо получить кровь огромным потоком — 5 литров в минуту, ее насытить кислородом и ввести обратно. Толщина канюли — с указательный палец, ставим ее в самые крупные сосуды, которые доступны», — объясняет врач анестезиолог-реаниматолог Денис Павлов. Он подчеркивает, что певица поступила в крайне тяжелом состоянии с очень тяжелой дыхательной недостаточностью после очень длительной гипоксии (низкого содержания кислорода в крови), с высоким риском получить ряд осложнений, «которые она, естественно получила», и с огромным сроком с момента начала заболевания — с риском, что препараты не сработают.

«У меня трубка стояла от бедра, проходила через сердце и выходила через шею. Я насчитала 9 шрамов», — рассказывала сама певица, демонстрируя собеседнице несколько заметных рубцов на шее, и констатировала, что произошли все осложнения, которые вообще могли быть в данной ситуации: кровотечение, септический шок, «каждый день меняли стратегию по спасению, ничего не получилось».

«Дней 25 она лежала в пограничном состоянии. Мы нашли комбинацию, в которой лабораторные показатели вроде начали улучшаться. Но очередная попытка пробудить ее и отключить от дыхательной аппаратуры привела к ухудшению. Сделали компьютерную томографию и получили катастрофу, которой никто не ожидал: мы увидели, что в легких сформировались дыры. В экстренном порядке ставим дренаж, состояние ухудшается, девку теряем», — Павлов продемонстрировал с телефона снимки КТ певицы, легкие которой были повреждены на 95%.

«Я видела себя в полете, мне было тепло и хорошо, видела закат и слышала голос моего духовника. Я ему сказала, батюшка, я умираю — и мне было от этого хорошо. Хотя я не собиралась туда, когда ложилась в больницу. Он сказал мне, что дорога на небеса пока закрыта, я в какой-то странной кабине стала спускаться вниз, и там оказалась зима, какие-то люди стали поливать меня холодной водой» «Слышала голос моего духовника. Я ему сказала: «Батюшка, я умираю», — и мне было от этого хорошо. Он ответил мне, что дорога на небеса пока закрыта, я в какой-то странной кабине стала спускаться вниз, и там оказалась зима, какие-то люди стали поливать меня холодной водой» Фото: © Екатерина Чеснокова, РИА «Новости»

«Жизнь, которой мы живем здесь, менее реальна, чем та — по ту сторону»

«Я могу точно для себя отметить, что после того, как закроют крышку гроба, ничего не заканчивается — все только начинается. Когда находилась в коме, я оказалась совершенно в другой реальности, и было четкое осознание, что та жизнь, которой мы живем здесь, менее реальна, чем та — по ту сторону. Мне казалось, что вот оно наконец… Это непохоже на сон. Мне кажется, что каждый видит что-то свое. Я видела себя в полете, мне было тепло и хорошо, видела закат и слышала голос моего духовника. Я ему сказала: „Батюшка, я умираю“, — и мне было от этого хорошо. Хотя я не собиралась туда, когда ложилась в больницу. Он сказал мне, что дорога на небеса пока закрыта, я в какой-то странной кабине стала спускаться вниз, и там оказалась зима, какие-то люди стали поливать меня холодной водой», — вспоминает МакSим, уточнив, что поднималась в небо еще раз, а в реальности в эти моменты у нее дважды останавливалось сердце. К ней приходил священник — он стал единственным посетителем певицы в реанимации, проводил обряд соборования. 

МакSим рассказала, что находясь в коме, несколько раз приходила в себя. «Я испытывала дикую боль, почувствовала, как себя чувствуют люди, которые становятся обездвиженными, которых в народе, к сожалению, принято называть овощем. Наверное, я им и оказалась тогда. Самый ужас, что ты не можешь ничем пошевелить, ни позвать на помощь, ни издать никакого звука, даже моргнуть не можешь — никак обратить на себя внимание, хотя люди мимо проходят. А ты все понимаешь и ровно ничего не можешь сделать, — делится певица. — Было ощущение, что настолько не хватает воздуха, ты дышишь как рыба на берегу. Было настолько тяжело и больно, что думаешь: надо принципиально уже закончить дышать и поставить точку на этом».

Она вспоминает, что, когда вышла из комы, медики начали спрашивать, знает ли она, где находится. «Где я нахожусь? Да в Дубае! С ума сошли, что ли? Начали задавать еще какие-то вопросы, и тогда я сказала, что все, что я хочу, — это роял-чизбургер, соус кисло-сладкий и кока-колу. Они так серьезно на меня смотрели, что я подумала, что надо подрасслабить эту ситуацию», — улыбнулась МакSим и призналась, что вела себя плохо, порывалась встать и пойти домой, но врачи с ней боролись и объясняли, что у нее вместо сердца работает машина.

«Мне казалось тогда, что к пациентам относятся как к мясу, — я пыталась с ними разговаривать, что-то рассказать, а мне одновременно трахеостому из горла достают и поддерживают со мной нейтральную беседу при этом. Но, когда я выписывалась, увидела совершенно другое отношение, — пояснила певица — Когда достали какую-то штуковину, похожую на лампочку, в которой жидкость бурлила, врач сказал: „Ты даже не представляешь, насколько редко мы достаем эту вещь“». Она поинтересовалась, через сколько времени после выхода с ЭКМО пациентов обычно выписывают домой, и получила ответ «Обычно — никогда». Тогда и пришло осознание всей серьезности своего состояния. 

Врачи говорят, что до восстановления МакSим нужно минимум полгода. Петь ей пока нельзя, так что в ближайшее время певица займется реабилитацией и проектом своей школы искусств.