Сергей Козко, «Рубин»: «Футбольный бог есть, сколько раз он меня наказывал…»

Большое интервью с Сергеем Козко Фото и коллаж: «БИЗНЕС Online»

На турнир — со сломанным пальцем

— Сергей Викторович, вы столько лет живете в Казани. Город стал родным?

— Конечно! Но временами тянет на родину — в село Спицевка в Ставропольском крае, где я жил до 10 лет. Когда родители были живы, часто туда ездил. Папа умер в 2000 году, мама — в 2018-м. Много родственников там похоронено. Там живут друзья детства. Когда бываю в Ставрополе, обязательно туда наведываюсь. Езжу на могилки к бабушкам, дедушкам. Не забываю родное село.

— Как поживает российская глубинка?

— Не скажу, что процветает, но и не бедствует, как раньше. В целом люди живут неплохо, потому что у всех свое хозяйство. Но там маленькие зарплаты. Мы так же жили в советское время. У нас все свое было: утки, куры, свиньи, огород.

— Чем занимались ваши родители?

— Отец всю жизнь был водителем, мама — продавцом в магазине.

— Как они относились к вашему увлечению футболом?

— Папа считал его не профессией, а хобби. Когда я в 17 лет принес первую зарплату — больше, чем у папы, семья была шокирована. В 1985-м я попал в заводскую команду «Красный Металлист» и играл там год. Затем на турнире на первенстве края меня заметил тренер «Динамо» Вадим Борисович Соколов и пригласил в команду, где я был до начала 90-х. Мы постоянно участвовали в финальной части чемпионата России по своим возрастам и даже играли на международном турнире во Франции.

— Как это было?

— В 1990 году нашу команду пригласили на турнир в город Безье. Нам было по 15 лет. За неделю или две до отъезда я ломаю палец! Мы тренировались в зале, и мяч отскочил от стенки и попал мне в мизинец. А мне ведь ехать! Там всего-то 14 ребят взяли, не все попали в окончательный список. Многие расстроились и вообще ушли из футбола. Ну и как мне быть? Так я и играл со сломанным пальцем! Перебинтовывал.

— Спасали перчатки?

— Нет. Перчатки были тоненькие, строительные. Другие вратари на меня смотрели с удивлением — что за перчатки такие? У них были фирменные Adidas, Reusch.

— С какими командами вы играли?

— Точно был английский «Стокпорт», немецкий «Гамбург» и местная французская команда. В итоге мы заняли 1-е место.

Судьбоносное знакомство в театре

— В «Рубине» вас можно назвать наследником Виталия Кафанова: он приглашал вас в клуб и играть, и тренировать. Как вы познакомились?

— О, у нас интересная история знакомства. Тогда я даже не знал, как он выглядит. Мы с женой пошли в театр Станиславского, и там он ко мне подходит: «Сергей, здравствуйте». Представился, тоже с женой пришел. Постояли и поговорили, осталось очень хорошее впечатление от встречи.

— Часто в театр ходите?

— В Москве часто ходил. Было интересно. Актеры, которых ты видишь в кино, по телевизору, предстают перед тобой на сцене. В Казани не так часто удается выбраться в театр.

— Совместно с Кафановым вы выстроили в Казани систему подготовки вратарей. В чем ее суть?

— Воспитывать, обучать вратарей начиная с академии. Чтобы игрок был готов к главной команде, требованиям тренерского штаба. Когда я пришел в дубль, у вратарей была разная техника ловли мяча, отбивания, выбор позиции, стойка — все у всех разное, и не было одинаковой четкой системы. Такого быть не должно.

С 2012 года старались следовать такому курсу, чтобы все было единым. Требования Виталия Витальевича я знал, поэтому передавал эти знания и в академию, чтобы ребят готовили так же. Разговаривал с тренерами академии, объяснял.

«Требования Виталия Витальевича я знал, поэтому передавал их в академию» Фото: Maksim Konstantinov, globallookpress.com

— У вас сразу получилось все настроить?

— Нет. Много времени уходило на то, чтобы переучить. Но продлилось это недолго: произошла смена тренерского штаба в главной команде, а с новым тренером вратарей я не нашел общего языка.

— Но в 2018 году, когда Бердыев и Кафанов вернулись в клуб, и у вас вновь появилась возможность воплотить задуманное.

— Да, мы возобновили нашу работу, и она продолжается по сей день. Позже, когда я стал тренером вратарей основной команды, то на наши тренировки приглашал тренеров из академии: Глеба Преснякова, Лешу Варламова, чтобы было понимание того, что я хочу видеть, что я требую от голкиперов.

Сейчас у нас есть четкий подход в работе с вратарями академии и дубля. Чтобы при переходе голкиперов к работе с основной командой они были готовы к нашим требованиям. В их игре корректируешь небольшие нюансы, все-таки у каждого тренера есть и свой взгляд, свой стиль. Должна оставаться общая структура работы, база. Когда в основу приходят молодые вратари из дубля, мне не нужно их переучивать и учить базовым вещам.

— Плоды этой работы уже видны?

— Да, вы видите, что у нас в системе есть молодые вратари: Никита Корец работает с основной командой, Никита Янович находится в аренде в «Нефтехимике», Артем Исмагилов тоже играет в аренде — в «Калуге», Илья Ежов привлекается к тренировкам с основной командой, выходил в составе «Рубина-2». Давид Волк, который сейчас выступает в РПЛ с «Динамо» (Махачкала), тоже наш воспитанник.

— А у главного тренера были пожелания по действиям вратарей? Например, Карпин в «Ростове» требовал игры в короткий пас.

— У нас нет требований играть только ногами и выходить из обороны через короткий или средний пас. Если мы можем выйти в короткий пас, то мы выходим, если нет — используем другой вариант. Если защитников прессингуют четыре соперника, зачем давать им передачу? Не подумайте — я положительно отношусь к игре вратарей в пас, но все должно быть комбинированно, должна быть вариативность. Даже «Манчестер Сити» может выбивать мяч, хотя они чуть ли не главные идеологи игры вратарей ногами.

— Общаетесь с Кафановым сегодня?

— Всегда с ним на связи. Мы с ним как отец с сыном и многое обсуждаем. Можем и поспорить в некоторых вещах. Я ему безмерно благодарен, он сыграл в моей жизни огромную роль. Дай бог каждому на своем пути встретить такого человека и учителя.

— Раньше Кафанов создавал вокруг себя вратарскую общность, устраивал семинары для тренеров. Сейчас есть что-то подобное?

— Да. Есть высшая школа тренеров от РФС. Руководители поменялись с того времени и изменился формат подобных встреч. Но суть осталась та же.

«У меня было такое предчувствие, что Женя — то, что нам надо»

— В «Рубине» вы работаете с Артуром Нигматуллиным и Евгением Ставером. Оба пришли в клуб этим летом. Какого вратаря на рынке вы искали? С какими качествами?

— Мы понимали, что с уходом Юры Дюпина и Егора Шамова нам нужно было два вратаря. Было много кандидатов, не буду называть конкретных имен. Мы считаем, что Артур — вратарь с большим опытом в РПЛ, с хорошими вратарскими качествами. Следили и за Первой лигой. У Жени Ставера заметили те качества, которые подходили нам.

«У меня было предчувствие, что Женя — то, что нам надо» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Какие?

— Он не боится играть на выходах, хорошо вводит мяч в игру и неплохо играет ногами. Но у него была проблема с выбором позиции в воротах. Он несколько голов откровенно пропустил в ближний угол. В остальном все, что он делал в воротах, меня устраивало. Плюс у него высокий рост и при этом он подвижный, резкий, быстрый. Это подкупило. Много матчей пересмотрели с Женей. У меня было такое предчувствие, что Женя — то, что нам надо.

— В игре Ставера есть прогресс?

— За полгода он показал хорошую динамику. Есть разница между тем, какой он пришел и какой он сегодня. Мы много над чем поработали. Например, он не ловил мяч на выходах в верхней точке. А сейчас Женя улучшил свою игру на выходах, ловит верхнюю точку полета. У Жени глаза горят — он голодный до игр и тренировок. И Артур отдается на все 100 процентов тренировочному процессу. У нас хорошая конкуренция во вратарской позиции.

— А почему не доверили место молодым игрокам из клубной системы?

— Никита Янович — талантливый парень. В нем очень много трудолюбия, но ему надо двигаться шаг за шагом поступательно. Академия, вторая лига, а затем первая лига. Пока мы отдали его в аренду в «Нефтехимик», чтобы он набирался опыта.

Исмагилову тоже необходимо поиграть и набить шишек. Сейчас он в аренде в «Калуге». Корец будет выступать за «Рубин-2». Зачем всем им сидеть на скамейке третьими? А дальше будет видно, кто и когда созреет. Не все такие гениальные, как Игорь Акинфеев, чтобы в 16 лет уже быть готовым играть в основе команды. Сегодня в России таких уникумов нет и вряд ли будут с учетом современных реалий жизни. Игорь уникален еще и тем, что после двух тяжелых травм вернулся на высокий уровень.

Потратил все выданные мамой деньги, чтобы купить плакат Дасаева

— В чем еще уникальность Игоря Акинфеева?

— В любую эпоху рождаются таланты. Игорь — талант, помноженный на трудолюбие и любовь к своему делу, к клубу. Он ребенком ездил на тренировки ЦСКА на метро из Подмосковья, хотя ведь мог бы выбрать что-то ближе. Вот это любовь, преданность, профессионализм. То, что его не сломали две тяжелые травмы, — о чем это говорит? Сильный дух, уверенность в себе.

— Как добиться такой же уверенности?

— Это формируется как в процессе жизни, так и в тренировках. Если каждую тренировку выходишь сконцентрированным, делаешь правильные вещи — отсюда растет самооценка, уверенность. А если ты уверен, то, соответственно, и психология улучшается. Вот все, что мы закладываем начиная с нашей академии, — это дает психологическую уверенность в своих силах. Если ты начинаешь понимать, что сопернику тебе забить тяжело, ты все правильно делаешь.

«Игорь — талант, помноженный на трудолюбие и любовь к своему делу» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Понятно, что Акинфеев — лучший вратарь России, а кто идет следом?

— Не могу с уверенностью сказать, кто еще выделяется. Сафонов? Сегодня он в ПСЖ и не всегда выходит с первых минут. Сложно оценить.

— А кто был ролевой моделью для вас?

— Дасаев! У меня дома его плакаты висели. Мы ездили на турнир в Москву, и там продавались плакаты — я себе купил. Потратил все деньги, которые мама дала в дорогу.

— Почему Дасаев?

— Он был вратарем сборной и народной команды — «Спартака». Раньше ведь все в основном болели за «Спартак» или за киевское «Динамо». Мой отец болел за «Спартак», ну и я с 7 лет тоже. Включали матчи, смотрели вместе на черно-белом телевизоре. А потом, когда я уже сам был футболистом, меня пригласили в сборную, и тренером вратарей в ней был Дасаев — это был очень эмоциональный момент. Понятно, что с возрастом кумиров не остается, но, так или иначе, в душе что-то екнуло. Если бы мне в начале карьеры сказали, что я буду тренироваться у Дасаева, я бы ответил: «Да бросьте, такого не может быть!»

— А из иностранных вратарей кто импонировал?

— Следил за игрой Петера Шмейхеля из «Манчестер Юнайтед» и сборной Дании. А из наших вратарей всегда нравились Харин, Черчесов и Овчинников.

«Следил за игрой Петера Шмейхеля» Фото: imago-images.de, globallookpress.com

— Кого можете выделить из нынешних европейских вратарей?

— Сложно назвать. Вот раньше наблюдался огромный выбор, у каждого был свой шарм: Кан, Шмейхель, Симэн, Касильяс, Буффон, Леманн. Сегодня таких имен нет. Но лучшей вратарской школой назвал бы испанцев хотя бы потому, сколько их вратарей играет в топ-клубах и на высоком уровне.

«К Давиду у меня большое уважение»

— Вы работали с Давидом Волком. В «Рубине» он вроде как не подавал надежд, а затем ушел в махачкалинское «Динамо» и — получил оттуда вызов в сборную России. Он не раскрылся в Казани?

— Начнем с того, что, когда я пришел в «Рубин» в 2018 году, Волка в клубе не было — его отчислили из академии. Как и почему — оставим за скобками. Давид уехал в «Нефтехимик» и был третьим вратарем. Я позвонил туда, договорился с Юрием Анваровичем Уткульбаевым, чтобы вернуть Давида в Казань. Он тренировался с нами, стал прогрессировать. На одном из сборов мы дали шанс Давиду сыграть в товарищеском матче — и он выступил хорошо. Очень понравился своими действиями. Но затем снова остановился в развитии, перестал соблюдать режим, футбол отошел на второй план. Мы с ним провели очень много бесед, пытались вразумить. И вроде бы он слушал, но потом все повторялось. Из-за того что он перестал относиться к делу профессионально, пошли травмы. В определенный момент из-за этой ситуации решили с ним расстаться. Мы предметно поговорили с ним: «Если в 18 лет я буду тебя заставлять играть в футбол, то что будет дальше? Тебе нужно кардинально пересмотреть свои ценности».

К Давиду у меня большое уважение за то, что он вышел из этой ситуации, все переосмыслил. Сегодня он играет в РПЛ. У каждого разный путь, и у кого-то он получается очень тернистым. С Давидом мы общались не так давно, и он мне откровенно рассказал, что не совсем понимал, что творил. Он преодолел все сложности и понял, что может потерять.

«Я поговорил с Волком: «Если я в 18 лет буду тебя заставлять, что дальше?» Фото: Maksim Konstantinov, globallookpress.com

— Как считаете, пора ему в более статусный клуб?

— Мне кажется, сегодня Давид на своем месте — он основной вратарь команды РПЛ. Ему доверяют, несмотря на какие-то ошибки. Если уйдет в другой клуб — такого доверия может и не быть и вернуться в стартовый состав будет очень сложно. Вратарь не полевой игрок, где могут выпустить на 20–30 минут. Я понимаю, могут быть хорошие денежные предложения, но о деньгах нужно думать точно не в начале карьеры. Иначе это путь в никуда. Может, ты и заработаешь, но будет ли у тебя удовлетворение от карьеры?

«Слуцкий? Его методика работы для нас была в новинку»

— Вы играли за «Москву», когда ее возглавил молодой Леонид Слуцкий. Каким он был?

— Он на четыре года старше меня, старше Семака всего на пять лет. По сути, мы были на одной волне с ним, поэтому было легко и ему с нами. Его методика работы для нас была в новинку. Новый, свежий взгляд на вещи, современный подход. Были интересные теории. Делил теоретическое занятие на выход из обороны, атаку, прессинг, переходные фазы. В тренировочном процессе использовал сближенные ворота в упражнениях, что редко увидишь в то время. И все это работало — «Москва» показывала хороший результат.

— Когда Слуцкий работал в «Рубине», он был уже другим человеком и тренером?

— Как человек он не изменился: здоровался со всеми вплоть до дворника, был открытым, шутил со всеми. Могу только с положительной стороны о нем сказать.

«У Слуцкого новый, свежий взгляд на вещи» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Сейчас он в Китае. Общаетесь с ним?

— Мы никогда не были близки и общались в основном по совместной работе, но, если увидимся, буду рад встрече. То есть обычное человеческое общение. Когда вместе работали, ходили за грибами: я, Слуцкий, Веретенников. Поехали на мое место на полянку на квадроциклах. Я показал, какие грибы нужно собирать. Леонид Викторович чуть не заблудился! Но потом выходит с двумя полными пакетами, радостный. Говорит: столько грибов, что устал уж собирать. Вернулись домой, Полина (жена Козко — прим. ред.) нажарила с картошечкой, все остались в восторге!

— А с Курбаном Бердыевым как — на связи?

— Курбану Бекиевичу обычно по праздникам могу написать СМС. И то он не всегда бывает доступен. Оно и понятно: в разных странах работает. Бекиевичу тоже большое спасибо — сыграл важную роль в моей судьбе.

«Никита Медведев — настоящий профессионал»

— Вы как тренер какие беседы проводите с вратарями, которые остаются на замене и долгое время не играют? Это ведь психологический момент…

— Нужно разговаривать, объяснять. С полевыми игроками ведь легче — они всегда могут выйти на поле на несколько минут, на замену. А вратарь, если не играет, может обидеться, снизить требования к себе — нужно обязательно все это проговаривать. Чтобы не было такого, что с основным работаешь больше, чем с запасным. Внимание ко всем должно быть одинаковое, чтобы резерв всегда был готов, в тонусе.

— По закону подлости такие шансы выйти на поле для вратарей появляются неожиданно…

— Конечно. Я учу ребят на своих ошибках. Какие-то вещи, которые я прошел и делал неправильно, доношу им. Чтобы эти грабли им не попадались. Вот касаемо такой ситуации для меня главный пример — это Никита Медведев. Настоящий профессионал. Играл мало, но всегда тренировался на высоком уровне, ни разу не обиделся. К нему вообще не было никаких претензий по самоотдаче. Ему хотелось помочь, но Юра выглядел предпочтительнее — ничего с этим не сделаешь. Такова вратарская участь. Хотя понятно, что он хотел играть. И с ним как раз произошел такой случай, когда неожиданно потребовалось выйти в старте. Это был первый матч в ФНЛ против «Родины». Юра за неделю до старта чемпионата на разминке перед товарищеской игрой повредил колено и играть не мог. Пришло время для Никиты. Но проблема в том, что его переход в «Ростов» уже был согласован, для него это был последний матч. В теории он мог ведь и сказать, что не будет играть, поберечь себя перед трансфером. Но он проявил профессионализм, вышел и сыграл «на ноль».

«К Никите вообще не было никаких претензий по самоотдаче» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Ушел в хорошей форме…

— Да. Когда он переходил к нам из «Локомотива», его вес был 93 килограмма. Мне он говорит, что его оптимальный вес — это 86. «Что ты мне сказки рассказываешь, какие 86?» В «Ростов» Никита поехал с весом в 82 килограмма. В «Нижнем Новгороде» Никита тоже в хорошей форме. Бог его вознаградил за такие старания и те трудности, что у него были, — нашел свою команду. Футбольный бог так или иначе есть. Сколько раз я в этом убеждался, сколько раз он меня наказывал. Прямо сильно наказывал! Поэтому и учу своих ребят профессионализму, чтобы с каждой тренировки домой уносили какие-то новые знания. Смысл тренироваться три часа и не найти для себя что-то новое?

— Пенальти для вратаря — это лотерея?

— Соотношение чутья и лотереи. Будучи вратарем, я дважды отбивал по два пенальти за игру — оба раза за «Динамо» (Ставрополь). Когда играл за «Москву», меня выпустили аккурат перед серией послематчевых пенальти в игре на Кубок против «Носты», в серии я взял два пенальти, и в тот год мы дошли до финала.

Хотя мы вообще никак не разбирали пенальти соперника. Сегодня досконально разбираем бьющего, но стало больше отбитых пенальти? Пожалуй, нет. Был случай, когда разбирали пенальти игрока, были уверены, куда он ударит, но в игре он пробил в тот угол, в который вообще никогда не бил. Игорь Акинфеев хорош на пенальти, Саша Беленов, Никита Медведев — у них есть это чутье.

«Раньше вставал в форме под душ после тренировки, отмывал на себе и вешал на батарею»

— Вы ушли из «Торпедо» в «Рубин», который не играл в высшей лиге. Почему сделали шаг назад?

— В «Рубине» ставили высокие задачи, были перспективы. Я ведь не был в «Торпедо» основным вратарем: в премьер-лиге сыграл всего 7 матчей. А в Казань мы ехали вместе с Мишей Синёвым, Валерой Климовым. Я понимал, что в «Рубине» на меня рассчитывают как на основного вратаря. Я хотел играть и сделал один шаг назад, чтобы потом сделать два шага вперед. А потом какие годы получились: выход в премьер-лигу, бронзовый сезон, чемпионство — полные трибуны Центрального. Это навсегда в памяти.

— Почему сейчас в Казани нет такой любви к футболу?

— Наша жизнь сегодня такова, что много развлечений, все доступно в одном клике, изобилие всего. Все эти гаджеты, соцсети… Казань богата на спортивные события: есть «УНИКС», есть «Ак Барс», город насыщен разными спортивными проектами, развлечениями. Кроме как в Казани, Москве или Санкт-Петербурге, нигде нет такого изобилия. Но и у молодого поколения пропадает интерес к спорту, футболу.

— Понятно, что жизнь изменилась. А какой коллектив был в раздевалке команды в ваши дни и какой он сегодня?

— Даже взять 2003 год — мы общались друг с другом семьями. Всегда собирались после матчей. Иностранцы, русские — все вместе. Сейчас в нашей команде тоже классный коллектив, классная атмосфера. Но в то время такая атмосфера в коллективе была нормой.

«Раньше вообще огороды были. Сейчас поля идеальные» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Когда вы приехали в «Рубин» в начале нулевых — какие условия были?

— Спартанские. Нас заселяли на старую базу. Я приезжаю в Авиастрой и не пойму, где же здесь база. Звоню Александру Рустемовичу Айбатову: «Вот слева какая-то общага». Он отвечает: это и есть база. Ну так и жили. Там же жили и легионеры: Калисто, Домингес, Рони, Скотти, Сибайя — и ничего. Всё по-домашнему, один туалет. Нормально! Это сейчас кажется, может, дико. Но мы вещи впервые начали сдавать в стирку в 1999-м в «Торпедо», а раньше вставал в форме под душ после тренировки, отмывал на себе и вешал на батарею.

— И поля того времени и сегодня — небо и земля.

— Раньше вообще огороды были. Сейчас поля идеальные. У меня есть фото, когда я играл за «Торпедо» против «Локомотива», — вообще весь в грязи. Не поле, а просто земля. И это в Москве! Я не говорю уж, что происходило в регионах. В Самаре как-то играли — так не футбол, а водное поло.

— Раньше тяжело было достать экипировку?

— Покупали перчатки в Турции, когда ездили на сборы. 10 долларов за пару. На сезон я покупал две-три пары. Качественные перчатки стоили 100 долларов, а у меня зарплата — 200. Перчатки берегли — играли до дыр, зашивали. Даже в стирку не отдавали, потому что химией разъест. Мыли сами: натирали детским мылом, где нет щелочи, чтобы не разъедало.

— А были вратарские суеверия? Например, никто не может трогать ваши перчатки.

— Нет. Валера Климов любил вратарем поиграть — я ему давал свои перчатки. Надо работать, тренироваться и верить в свое дело. Если ты работаешь правильно, делаешь правильные вещи, то будет прогресс. Суеверия не помогут, если ты что-то упускаешь в тренировочном процессе, не исправляешь ошибки.

— Когда смогли себе первую квартиру позволить?

— Еще в Ставрополе в 1996 году клуб выделил двухкомнатную квартиру и машину — «шестерку». А сам я первую машину взял еще в 1994-м — «копейку» для отца.

— В целом вот эти суровые 90-е не коснулись ни вас, ни вашей семьи?

— В футболе были деньги, пусть и небольшие, поэтому на жизнь хватало. Не могу сказать, что шиковал: пара джинсов, пара футболок, еда на столе была всегда. Зарплату задерживали, да. Бывало, по полгода. Но это несравнимо с, допустим, инженерами, которым не платили, и им приходилось идти торговать на рынок. Спортсменам все равно старались выплачивать, пусть и с задержками. Ведь раньше футбол был единственной отдушиной. Даже в Первой лиге в 90-е годы на матчах было много болельщиков на трибунах.

— По окончании карьеры вы стали тренером. Всегда этого хотели?

— В 2011 году после травмы колена и операции решил завершить карьеру. Посчитал, что не по совести находиться полгода в команде, не играть и получать за это деньги. Поговорил о расторжении контракта с президентом «Химок». Он еще так удивился, сказал, что я первый, кто так поступает. Становиться тренером я не собирался, уехал в Ставрополь. Но решил, что курсы пройти нужно, тем более они были в Краснодаре. Был на учебе, когда мне позвонил мой хороший друг Арсен Папикян (сегодня работает в тренерском штабе Игоря Осинькина в «Крыльях Советов): «Серега, ты где? Не хотел бы поработать в Армавире тренером вратарей?» Я колебался, думал, откуда у меня опыт для такой работы. Но Арсен уговорил.

— Тяжело было перестроиться из игрока в тренера?

— Большое заблуждение считать, что после игровой карьеры можно быть подготовленным тренером. Это очень долгий путь, где случаются ошибки, набиваешь шишки. Поначалу вообще ничего не видишь в работе и, по сути, проводишь не тренировку, а разминку. Не понимаешь, правильно ли вратарь делает те или иные упражнения. Но с годами приходят опыт и понимание.

— Когда вы стали тренером вратарей «Рубина», получали предложения от других клубов?

— Когда был помощником Виталия Витальевича, приглашали поработать в других командах, но когда стал главным — уже нет… Знаете, «Рубин», Казань стали очень близки сердцу, и, сколько Бог даст работать в «Рубине», столько и буду стараться ему помогать.